Матеріал опубліковано в рамках конкурсу Tech Today Awards
История развития человечества подтверждает: все научные открытия находят свое применение. Какие-то сразу, какие-то – через несколько столетий после их свершения.
Сейчас в Украине можно констатировать процесс продуцирования самых новаторских идей в сфере науки и техники. Узнаем мы, как правило, только о тех, которые получили свое успешное воплощение. Но сам путь реализации остается за кадром. Многие изобретатели просто не знают, как элементарно начать взаимодействие с теми, кто может вложить средства в новые проекты. Потому хочется рассказать не только об инновациях мирового уровня, воплощенными украинскими учеными, но и о тех, кто непосредственно конвертирует открытие в товар или услугу.
Украинская клиника ilaya, единственная в Европе, воплотившая уникальные медицинские технологии в области регенерации тканей, на основе выращивания стволовых клеток самого пациента. Биотехнологи клиники Дмитрий Зубов и Роман Васильев смогли вырастить из стволовых клеток самого пациента: дермальные клетки, клетки хряща, меобланты – клетки мышечной ткани, клетки сосудистого эпителия, клетки нервного гребня и костные клетки. Сейчас в клинике идет апробация метода выращивания черепной кости, что так же не имеет аналогов в мире.
Ученые в разных странах работают в качестве индуктора с инородными средами для роста кости, но это не обеспечивает их питанием и останавливает развитие уже на 19 сутки. В ilaya могут продолжить деление костных клеток до необходимого результата.
По направлению регенерации в ilaya практикуют: клеточную терапию, когда выращенные в лаборатории делящиеся стволовые клетки пациента «подсаживают» на проблемный участок, и они уже ловят сигнал от среды, в которой продолжают размножаться и восстанавливают повреждения конкретного поврежденного места.
Клеточную трансплантацию – когда для оздоровления больных тканей используют здоровый клеточный донорский материал ближайших родственников.
И тканевую инженерию: вместо недостающей кости создают 3D носитель, повторяющий по форме отсутствующий фрагмент; заселяют его несколькими видами клеток и пересаживают в организм. Эта модель впоследствии прорастает в кость. При такой технологии отпадает необходимость ампутации.
Врач клиники, ортопед-травматолог высшей квалификационной категории, доктор медицинских наук Владимир Оксимец является родоначальником применения клеточных технологий в Украине при лечении ортопедо-травматологических заболеваний. Им разработаны оригинальные методики лечения длительного несрастания переломов (ложных суставов), дефектов костей конечностей и заболеваний крупных суставов с использованием аутологичных мезенхимальных стромальных клеток и осуществлено более 60 трансплантаций этих клеток.
В своем комментарии он резюмирует результат взаимодействия науки и бизнеса.
«Мы начинали наши разработки по восстановлению костей и хрящей еще в 2004 году в Донецком институте Неотложной и Восстановительной Хирургии им. В.К. Гусака АНУ. Практики по травматическим дефектам костей было предостаточно: реабилитировали шахтеров после профессиональных травм. Работали совместно: биологи рассказывали мне про стволовую клетку, а объяснял им, что такое костная регенерация. Ставили цель срастить переломы с отсутствием костного фрагмента. Изучали литературу по этой проблеме, но в ней были описаны лишь случаи неудач. В результате анализа опыта коллег и наших проб, мы решили применить то, что нам предлагает сама природа: собственные материалы пациента. Из красного костного мозга берем материал, который станет стволовыми клетками. Из фрагмента малой берцовой кости – в последствии получаем клетки, которые заставляют стволовые клетки становится костными. Из крови берем эндотелиоцитарные клетки. Из них у нас единственных в мире получилось генерировать сосуды, благодаря которым питается кость в процессе роста, и в ней быстро восстанавливается кровообращение.
Так мы получаем тот трансплантат, который способен врастать и становиться костным. Эта поэтапная технология отличается от того, что пытаются выполнить в остальном мире ученые, ориентируясь на химические составляющие сред, в которых происходит деление клеток. Потом мы внедряем отрезок кости с подсаженными необходимыми клетками в тот участок в организме пациента, где требуется восстановление и уже внутри происходит сращивание и полноценная перестройка кости. Сегодня никто в Украине таких операций не делает.
Но те наработки по регенерации, что были уже тогда, в институте Неотложной и Восстановительной Хирургии им. В.К. Гусака АНУ, позволяли строить бизнес. Биологи Дмитрий Зубов и Роман Васильев сразу это определили и поехали в Киев устанавливать контакты с предпринимателями. Потом они позвали меня. Я не знаю, как они заинтересовали генерального директора клиники ilaya Алексея Шершнева, потому что воплощение в реальную жизнь нашей технологии очень дорогостоящее.
Основное – это содержание высокотехнологичной лаборатории для роста клеток, где концентрация углекислого газа, наиболее адаптирована к тому содержанию кислорода, которое есть в клетке и в организме человека.
Итак, у нас есть технологии, методики, есть клинические испытания и хирургическая практика. Общее количество таких костных трансплантация у меня уже более 100. Теперь главное – получить патент (который в процессе оформления) на метод лечения и тогда мы сможем обучать всех заинтересованных врачей достигать таких же результатов в регенерации».
Совокупность собственных открытий в клеточных технологиях позволяет врачам клиники лечить межпозвоночные грыжи, эпилепсии, диабет, рассеянный склероз, восстанавливать ткани, хрящи и кости в необходимом объеме. На все эти виды лечения есть спрос на украинском и мировом рынке. Но обеспечить полноценное рыночное предложение возможно, только вложив в разработанные учеными технологии конкретные финансовые инвестиции. А это – сфера бизнеса.
Как взаимодействовать бизнесу и науке; как выстроить парадигмы доверия между изобретателями по линии защиты прав интеллектуальной собственности и реальному получению прибыли от воплощенных инноваций, мы говорим с генеральным директором медицинской компании ilaya Алексеем Шершневым.
Многие ученые, с которыми приходилось общаться, побаиваются выходить на контакт с бизнесменами, из опасения, что их используют. Что бы вы им посоветовали, как предприниматель?
При том, что у нас уже 20 лет развивается предпринимательство – у многих предвзятое отношение к бизнесам: как будто это обманщики, стремящиеся нажиться на чем угодно. Исходя сегодняшних реалий, я более склонен доверять как раз не госструктурам, а бизнесу, который рискуя, вкладывает в изобретения, стартапы, и защищает авторство ученых как составляющую своего производства. С другой стороны, сами наши ученые не подкованы досконально в плане интеллектуальной собственности и авторского права. Изобретателям негде системно почерпнуть знания в этой сфере. На Западе – это целая структура защиты, учреждения которые занимаются только интеллектуальной собственностью и качественным консалтингом. Потому у нас для этого же консалтинга в любой сфере и привлекаются зарубежные специалисты.
А в чем конкретно не осведомленность?
У нас есть такое понятие, которое многие люди в постсоветском пространстве путают – это патент на полезную модель и непосредственно сам патент на изобретение.
Когда вы регистрируете полезную модель, вы заявляете о своей идее вслух, но это не изобретение и не патент на изобретение. Но в дальнейшем, при получении настоящего патента, полезная модель дает возможность защитить свою интеллектуальную собственность в суде, если кто-то украл у вас идею.
Обычно наши ученые обложатся этими полезными моделями и говорят – «у нас патент». Не всякое «изобретение» будет подтверждено как изобретение в процессе экспертизы для получения патента. Это вводит в заблуждение инвесторов, заинтересованных в развитии производства на базе изобретения. Потому что сама процедура получения настоящего патента требует финансового вложение, не меньше бизнеса.
А практика регистрации полезных моделей – это для получения служебных преференций научных институтах. Системности в таком патентировании вообще нет.
В нашем случае, Донецкий институт Неотложной и Восстановительной Хирургии им. В.К. Гусака, где начали разрабатывать дермальный эквивалент, вообще перестал делать ежегодные взносы за поддержание патента на это полезное изобретение. А тот, кто прекращает платить за регистрацию, теряет не только защиту, но и возможность в последствии доказать, что именно он первый зарегистрировал свою идею.
Мы прошли именно такой путь. Когда я взялся за поддержку донецких ученых, пришлось создать в клинике еще одно направление: по регенерации. И начать системно работать как в области разработок технологий выращивания клеток, так в правовом аспекте регистрации патента. Теперь наш дермальный эквивалент намного технологичнее, чем был донецкий. Он лучше подходит для регенерации. Усовершенствовалась и технология выращивания кости из собственных стволовых клеток человека. В результате – нигде нет в мире подобной технологии.
Потому хочу посоветовать ученым, работающим над изобретением – консультироваться с юристами-патентоведами. Обращаться в частные компании формата Research and Development. В международном сегменте это очень развитая профессия. Патентные поверенные очень важны, что бы понять, как правильно все делать.
А если надо самим начинать при отсутствии денег и патента на модель?
Когда нет документа о собственности, вы все время думаете, что все хотят у вас украсть. Хотя практика показывает, что самое сложное не украсть, а реализовать. Это адский труд и рискованные денежные вложения. Есть такая категория инвесторов ориентированных на стартапы. Они заранее знают процент отсева проектов и не возврата средств. Изобретателям надо идти навстречу открытости стартаперов, делать небольшой локальный национальный патент и пытаться коммуницировать пусть с небольшим, но поддерживающим на начальном этапе бизнесом. И, конечно, на взаимовыгодных условиях. И вместе искать партнеров для дальнейшей финансовой поддержки в реализации настоящего патента. Как только вы увидите успех в продвижении, тогда можно планировать экспансию проекта на рынок. Можно подавать международные заявки, искать настоящих крупных инвесторов. Итак – первоначальный этап – это найти поддерживающего предпринимателя, который поможет найти более крупного инвестора. А если боятся, что уже первый партнер из бизнеса, украдет у вас еще не запатентованный проект, то ничего никогда не получится. У вас, в конце концов, не хватит денег на ежегодную оплату даже полезной модели.
Самим ходить и искать?
В идеале должен быть научный бизнес инкубатор, с начальным бесплатным консалтингом. Где и как брать деньги, кредиты и стоит ли их брать на начальном этапе. Может, вы своими силами обойдетесь, и вам хватит своего рынка. Такие советы в бизнес инкубаторе нужны для преодоления страхов за свое авторство и ненужных рисков в реализации. Потому что еще не всякий бизнес обратит внимание на ваше предложение.
А что нужно, что бы обратил?
Это знают консалтеры. Они вычисляют интегральные показатели возвратности инвестиций. И делают технико-экономическое обоснование стоимостью иногда $1 млн. Потому в консалтинг уже должны быть инвестиции.
А на каких основаниях вы инвестировали в направление регенерации?
Инвестор это собственник распорядитель денег. Я не собственник денег. Я управляющий партнер компании, которая привлекла эти деньги. У нас часть инвестиции – кредит, например. В нашем случае мы компания, которая все это реализует. И у меня другая функция: мне надо чтобы компания стала успешной.
Но сами инвесторы ориентируются на все тех же консультантов в узких сферах. Существует такое понятие, как индекс цитируемости статей. Когда бизнесмен, специализирующийся на стартапах, спрашивает у консультанта: «во что сейчас вкладывают средства»? Консультант обычно ориентируется на этот рейтинг цитируемости. Например, часто цитируется: бозон Хиггса или биотехнологии. «Хорошо, а что самое привлекательное в биотехнологиях»? Наноматериалы – говорит консультант. «Хорошо, давайте вложимся в 10 стартапов». И в результате 7 прогорят, 3 будут успешными. Им нет времени долго прицеливаться: какая идея выстрелит. Они рискуют финансами, что бы хоть что-то сработало. И никто, поверьте, не будет думать – украсть у вас что-то или не украсть. Надо прекращать думать: я как изобретатель, пуп земли. Никто не спорит что у вас классная идея, но у других даже менее классная, реализовалась, потому что они открыты. И, конечно, в большинстве случаев, бизнес обращает внимание на те проекты, где уже хоть что-то можно пощупать. Потому на начальном этапе важно войти в совсем маленькие временные контракты и проекты. Что бы вас заметили.
На каких предпринимателей ориентироваться ученым, как предугадать, с кем получится?
Надо увидеть успешность. Ученый не знает, как надо из ученого стать успешным бизнесменом. Выходите из принципа: от вас идея на входе, от бизнесмена на выходе переговоры с потенциальным покупателем, крупным бизнесменом. Если предприниматель настроен именно так – это уже хороший признак. Важны не звания и ученые степени, а успех в продажах. Вот как индекс цитируемости статей, так и в бизнесе таким индексом есть прибыль. Дело не в том, что идея или патент «не прибыльный». Залог успеха – команда. И директором, скорее всего, будет не ученый. Лучший в таком бизнесе не тот, кто главнее в области изобретения. А тот, кто эффективнее в реализации, он самый не заменимый. Ученым надо учитывать эту правду реализации проекта.
Какие риски ждут в сотрудничестве с бизнесом самих ученых?
У нас в Украине есть квазибизнес и даже успешный. Это когда вдруг у кого-то резко появляются большие деньги. Это чаще всего хищения. Надо смотреть, природу происхождения активов. Если эта успешность выросла из производства, тогда эти люди стоят того, что бы с ними начинать реализовывать свои изобретения. Если они прошли рынок с риском для себя, у них был вариант банкротства. Так что если история их развития рассказывает, что предприниматели рисковали – это серьезные люди.
Наверное, сложно человеку науки разобраться – у кого откуда активы?
Если на данный момент структура бизнеса эффективна и бизнесмен готов вкладываться в патент, хотя этот собственник и не моральный авторитет нации – то надо отдавать предпочтение реализации проекта. Но применительно к нашей украинской реальности, когда в тренде «борьба с олигархами», надо выбирать результативность. Конечно, если у вас есть выбор между честным и не честным результативным бизнесом – то лучше выбирать честный результативный. Но по большому счету, прошлое не так имеет значение, как настоящее.
В настоящем у нас экономический кризис.
Кризис благодатное время для инноваций. В это время снижается засилье акул рынка и можно «выстрелить». Когда все стабильно, то монополистов не подвинешь. Если кто-то жалуется на кризис, то это просто отмазка, не имеющая никакого отношения к реализации идеи. Просто эта идея не готова к реализации.
Марина Ткаченко
Оригинал материала опубликован сайте Брекфаст
